// Давно написанный текст, 3 сентября 2017 года, а попался на глаза только сегодня, сидя в гостинице одной мусульманской страны, на улицы которой ночью не рекомендуют выходить.

——

В эти 80 часов спрессовалось все — тренажеры, самолеты, два чекрайда, часов 30 налета на всех классах и категориях самолетов, новые знакомства, новые места, новые люди, позитивные эмоции, переживания и жгучая боль утраты. Такое ощущение что год сжался в одну четырехдневную точку, где события происходят не каждый день, а каждую минуту, которая началась в 4 утра 31-го августа, а закончилась два часа назад, 3 сентября. Кажется, я прожил полноценную маленькую жизнь. Вот я пятнадцатый час в тренажере а320, а через полчаса уже мчусь по I-95 в 4 утра навстречу новым приключениям и знакомствам, еще через час уже в маленьком пайпере. И это первые сутки еще не закончились. Калейдоскоп начинает крутиться…  

пайпер летит над крокодилами, за спиной встает солнце, щелк… солнце взошло, туман лег на поля. щелк… посадка в Winter heaven, 7.30 утра. Шелк — брифинг. Щелк — первый взлет на сиплейне, впервые Piper Cub, 1946 года, щелк — первая посадка. Щелк, снова взлет. Щелк — вечер, отличная компания друзей и единомышленников, заряд любви и позитива несмотря на сутки без сна, завтра чекрайд. 

Утро, 6.00. Счастье. Выспался. 6.38, первые звонки, первые слезы. Щелк — убер, дорога, аэродром. Щелк — надо сесть в самолет, надо отлетать программу, а я не понимаю — могу или нет? В голове утренние картинки из фейсбука и попытка понять, что чувствует человек приближаясь к земле на скорости 240 км/ч с креном 90 градусов. Срыв или не срыв, о чем думает мозг в последнюю секунду. Там идет разбор, там уже ковыряют ан-2, а я тут на высоте 500 футов над озером и мне нужно сесть на glassy water, а я не понимаю, нужно мне это или я просто хочу выйти на землю, сесть и больше не взлетать. Щелк — допущен к чекайду. Щелк — начинается орал, все на автомате. Надо лететь. Надо. Можно не лететь, но зачем!? Если можно лететь. Бред. Щелк — взлет. Щелк — посадка. Экзамен сдан, получи seaplane rating, гуд джоб, мать ее. Просто гуд джоб. 

Щелк. Щелк. Щелк. Туман, дождь, все плачет и внутри и снаружи. Мокрые ноги, мокрый нос, мокрая спина. Холод. Ночь. Надо лететь. Можно не лететь, но нужно. Туман, сука. Дождь. Тормоза не слушаются, самолет катится. Дождь, воды уже по щиколотку. 

Взлет. К черту страхи, это проекция того что случилось, а не реальная картинка. Щелк — полоса 18 правая, ночной заход. Беседы, воспоминания, а как он, а если бы, а тогда так, а он, а ан-2, а…. и еще пытаешься шутить, утешать и говорить банальную чушь. А пацанов нет и не вернутся. И десятки людей на земле в этот момент плачут, пьют и блюют. 

А тебе снова лететь. Между посадкой и взлетом час-полтора. Дождя нет. Стакан кофе. Взлет. Полночь. 

Щелк, глаза закрываются, а надо лететь. Автопилота нет, второго тоже нет. Листаю ленту фейсбука в ночи на высоте 3000 футов. В каждой фотке или Боря или Дима. Или пылающий ан-2, будь прокляты те, кто выкладывает эти фотки с самолетом. 

Щелк, 1.35, время остановилось. Только что был траверз пахоки. Прошла вечность. Все еще траверз пахоки. Ничего не понимаю. Еще вечность, все замерло. Траверз пахоки. Дъявол, когда же уже… вечность…  Щелк — заход. Не забыть про шасси. Зеленые. Мягкое касание.

Дом, 3 ночи. Надо спать, утром снова чекрайд. Нет. Опять все не так, и тут все не так. Щелк, утро. Щелк — ехать в школу. И тут накрывает катастрофически. Через час надо собранным летать в А320, а слезы застилают глаза, картинки, какая-то падла опять выложила момент касания земли крылом ан-2. Суки. 

Чекрайд. Ничего не помню, туман. Максимальная высота аэродрома — 9200. Максимальная скорость с закрылками 1+F. Как включить blue hydrolic pump с выключенными двигателями. Орал сдан. Опять в слезы, экзаменатор в ахуе, вот студент попался, здоровый мужик, а глаза красные, как у наркомана. 

Полчаса на промыть рожу и выпить кофе. Соберись, тряпка, надо летать. Надо. НАДО!!!! Пацаны бы не одобрили если бы ты перенес из-за этого. Иди и летай. Летай!

Щелк… заход JFK RNAV 22L, чувствую что надо выключить директора. Знаю,  что надо, но в голове Боря. Выход из облаков — не стабилизированный заход, go around. Сука, соберись тряпка. 2.5 часа, то накатывает, то отпускает. Надо летать. Надо, сука, осталось два захода, single engine и stalls. Вырулил, взлетный, отказ первого. Остановка на полосе, забыл сказать STOP. И снова на исполнительный… щелк, щелк, щелк. 

Паркинг, конец, engines off, external. 

Сдал. Капитан A320, линейный пилот. 80-часовой марафон завершен. Все свободны… надо летать. Завтра с 9 утра снова в бой. Зачем? Так надо. Я не могу иначе. И Борька не мог. И Димка не мог. Не могло быть другого конца, могло быть только позже. 

Слезы не высыхают, месяц не пил, а теперь хочется водки… 

И ведь мы любим это больше всего на свете, больше жен и детей. И эта страсть  нас иногда убивает. Любовь и смерть всегда вдвоем, сколько смыслов теперь в этой фразе появилось за последние сутки..

Нечеловеческая сила,

В одной давильне всех калеча,

Нечеловеческая сила

Земное сбросила с земли.

И никого не защитила

Вдали обещанная встреча,

И никого не защитила

Рука, зовущая вдали.

R.I.P. Братушки. Все мы там будем. 

3 сентября 2017 года

На гибель Димы и Бори